Посмотрел запись круглого стола по способам определения размера компенсации морального вреда.
Я вхожу в рабочую группу АЮР по этому вопросу, увы, на этой дискуссии быть не смог.
Моя позиция во многом созвучна с позицией Дениса Новака:
а) В идеале никаких таблиц и "прейскурантов" вреда не нужно, это аморально. Ориентироваться практика должна на известные громкие недавние казусы, в которых возмещаются суммы за аналогичные нарушения. Определение размера возмещений - это результат традиции, а не спущенных сверху таблиц.
б) В нашей ситуации это невозможно по двум причинам. Одна - техническая, вторая - сущностностная. Техническая - то, что по какой-то совершенно неведомой прихоти судов общей юрисдикции из решений вымарываются суммы компенсаций, что делает невозможным нормальный анализ практики. Сущностная причина - состояние судейского корпуса, который себя в делах о присуждении компенсации морального вреда дискредитировал (редкие исключения - не в счет, они лишь подтверждают правило). Эти люди не ценят жизнь, здоровье и достоинство человека, его честь и репутацию. Они ценят лишь аналогичные качества тех, кто к ним классово близок - чиновники, олигархи, судьи в отставке и проч. Люди, не облеченные деньгами и (или) властью, на большие компенсации рассчитывать в этих судах не могут.
в) Таким образом, Артем Карапетов прав в том, что если не сделать что-то в смысле "навязывания" судам обязанности творить добро при определении компенсаций жертвам, а просто "открыть" данные о нынешних компенсациях, то это просто зацементирует ту позорную ситуацию, которая есть у нас сейчас.
г) Права Олеся Петроль в том, что у нас в связи с невозможностью нормально взыскать материальный ущерб, он остается недокомпенсированным (например, нормально взыскать утраченный заработок молодому человеку, лишившемуся в 20-летнем возрасте правой руки) точно не получится. Над его рассуждениями о том, что он мог бы зарабатывать с двумя руками больше, чем с одной, в ближайшие 50 лет, судьи просто посмеются. Поэтому мы не можем говорить, что с учетом уровня жизни и паритетной способности других юрисдикций наши компенсации морального вреда должны быть меньше. Не факт - потому что в тех самых "других" юрисдикциях материальный вред компенсируется лучше, и наши суммы компенсаций морального вреда должны учитывать эту недокомпенсацию.
д) Я согласен с Александром Ягельницким в том, что ориентация на суммы компенсаций ЕСПЧ, это неверный путь. ЕСПЧ действительно балансирует на грани политических приличий, он стремится сохранять общественный мир в Европе и не ссориться с государствами-членами, справедливо полагая, что лучше уж пусть Конвенция будет действовать в бОльшем числе стран, чем в меньшем.
г) Идеальная модель размера компенсации за грубые нарушения - когда она не только является достойной суммой, позволяющей абстрактной жертве (я согласен с Денисом - судьи должны ставить себя на место жертвы и прикидывать, какую компенсацию заслуживают их страдания в аналогичной ситуации) потратить ее на приобретение каких-то благ, которые могли бы загладить негативные переживания. Сумма компенсаций должна быть устрашением для нарушителей, заставляя их быть более внимательными, осмотрительными и уважительными по отношению к людям (то есть, выполнять функции punitive damages).
д) Я думаю, что именно эти дела - о возмещении морального вреда гражданам в случаях вреда жизни, здоровью и достоинству - должны быть предметом рассмотрения в суде присяжных. И сумму компенсации должны определять именно присяжные, то есть, само общество. Я здесь доверяю чутью, чувству справедливости, житейской мудрости и опыту обычных людей намного больше, чем "лебедевскому правосудию".
е) С учетом, того, что (д) - это скорее всего несбыточная мечта в условиях нынешнего политического режима, то я бы пришел к выводу о том, что оптимальным в нынешних условиях было бы простое ранжирование нарушений (тяжкий вред здоровью, средний, легкий и проч.), а внутри каждой группы - установление минимального размера возмещения, подсчитанного исходя из минимально приемлемой суммы по самому тяжкому нарушению внутри группы (то есть, для тяжких нарушений - это максимальная сумма, которую следует компенсировать при самом тяжком последствии - полного паралича). У суда должно быть право лишь увеличивать эту сумму, но никогда не снижать. Правильно Денис вспомнил наш опыт по пленуму по ст. 333 ГК - я потом кусал себе локти из-за того, что мы написали о двухкратной ставке рефинансирования как минимальном пределе снижения, ведь все суды просто стали снижать до этого предела. Это, кстати, самый яркий "маркер" идеологии среднестатического российского судьи, и очень не симпатичный при этом. При этом я бы прямо установил бы, что если вред был причинен государством, то должен быть применен коэффициент 2. Только так мы научим государство действительно уважать своих граждан.
(ж) При этом, разумеется, следует полностью отказаться от вымарывания цифр в решениях. Тогда добросовестные судьи автоматически будут стремиться давать больше за самые тяжкие нарушения, "вытягивая" планку возмещений вверх.
(з) Учет субъективных особенностей жертвы (изнасилование человека в коме, изнасилование проститутки, унижения зэка, перелом носа боксеру и проч.) вообще не должны приниматься во внимание и сказываться на суммах компенсаций. Это связано с тем, что компенсация морального вреда в нашей стране должна иметь, как я уже писал, и карательно-превентивную функцию, так как другие карательно-превентивные механизмы работают плохо.
https://www.youtube.com/watch?v=JodaAh2wlRs